Теперь даже самая тяжелая группа больных острыми лейкозами может спокойно жить дома в окружении своих родных и близких, а лечение получать в дневном стационаре отделения химиотерапии гемобластозов и депрессий кроветворения. Уже три года отделение функционирует в составе отдела химиотерапии гемобластозов, депрессий кроветворения и ТКМ.
Об этом в эксклюзивном интервью рассказала заведующий отделением химиотерапии гемобластозов и депрессий кроветворения с дневным стационаром, врач-гематолог, кандидат медицинских наук Фидарова Залина Таймуразовна.
Залина Таймуразовна, расскажите, как Вы выбрали медицинские науки?
Воспитывалась в атмосфере, где очень уважали профессию врача и учителя. Окончив среднюю школу с золотой медалью, я изначально поступила в Московскую академию тонких химических технологий им. М. В. Ломоносова, но осознав, что это не мое, вернулась к мечте и поступила в Московскую медицинскую академию им. И. М. Сеченова на факультет военного обучения.
Почему именно «гематология»?
Это сложно сказать, выбирала между онкологией и гематологией. В Гематологическом научном центре меня встретила заведующая отделом ординатуры и аспирантуры Нина Николаевна Чернышова, впечатлила своими рассказами, и именно здесь у меня появилось желание работать. С сентября 2010 года я начала работать в ГНЦ.
Когда Вас назначили заведующим отделением?
Отделение химиотерапии гемобластозов и депрессий кроветворения с дневным стационаром открылось осенью 2018 года. Появилась необходимость в расширения самого отдела, так как совершенствование протоколов лечения больных острыми лейкозами, депрессиями кроветворения, уже не предполагали нахождения пациентов в круглосуточном стационаре, и часть наших больных для дальнейшего лечения могли лечиться в условиях дневного стационара. Когда было решено расширить отдел и организовать дневной стационар, тогда Елена Николаевна Паровичникова с Верой Витальевной Троицкой предложили его возглавить. Официально, наш дневной стационар принял первых пациентов 1 ноября 2018 года.
Почему для своей диссертации Вы выбрали тему «Детекция и мониторинг клона пароксизмальной ночной гемоглобинурии у больных апластической анемией»?
Диссертацию я защитила в 2016 году. Тему мне предложила мой научный руководитель профессор, д. м. н. Михайлова Елена Алексеевна. Тогда это было совсем новое направление, и лабораторная часть исследования выполнялась впервые: и я, и коллеги проходили обучение на кафедре лабораторной диагностики РМА НПО у профессора Луговской Светланы Алексеевны и в международных школах.
В прошлом году Вы проходили стажировку в Германии?
Да, по личной договоренности с профессором А. Roth, я смогла в течение 3 недель работать с одним из европейских лидеров по лечению апластической анемии. Он также возглавляет амбулаторную службу Университетской клиники г. Эссена. Очень хотелось посмотреть изнутри, как выстраивается организация работы стационара, маршрутизация и действия специалистов по лечению и диагностике апластической анемии в Германии
Что самое приятное в работе?
С появлением дневного стационара мы наблюдаем, как у наших пациентов существенно изменилось качество жизни. Теперь даже самая тяжелая группа больных острыми лейкозами — миелоидными и лимфобластными, острым промиелоцитарным лейкозом — могут получать лечение в дневное время и не ночевать в больничной палате, они могут спокойно жить дома в окружении своих родных и близких. Согласно современным протоколам лечения, разработанным в НМИЦ гематологии, и врачи, и пациенты теперь могут эффективно использовать стационар-замещающие технологии в полном объёме. Индукционный этап пока проводится только в круглосуточном стационаре. А вот последующие консолидация и поддержка — полностью амбулаторно в дневном стационаре. С появлением новых высокоэффективных таргетных лекарственных препаратов, алгоритмов лечения, научных разработок, жизнь пациентов становится совершенно иной. Наши пациенты быстрее возвращаются к привычному образу жизни, социальной занятости, к работе и учебе. Видеть такие перспективы, значит верить, что силы потрачены не зря.
Наверное, многие пациенты побаиваются, что в стационаре они всегда под наблюдением, а дома есть риск не получить помощь медицинской сестры и врача?
Отработка протоколов лечения позволила усовершенствовать врачебные навыки и выявить слабые точки. Пациент всегда на связи со своими лечащими врачами, круглосуточно он может позвонить дежурному врачу стационара и получить в любое время своевременную адекватную медицинскую помощь.
А что огорчает в работе врача-гематолога?
Огорчает, что не все болезни крови можно вылечить. Кроме того, есть синдром госпитализации, то есть появление приверженности именно к стационарной койке, даже если нет явных клинических показаний. Хотя, казалось бы, что лучше, чем жить дома в привычной обстановке, но нет, некоторые пациенты выбирают больничную палату.
Сейчас очень многие говорят о маршрутизации пациентов, что Вы понимаете под этим термином?
Как врачу-гематологу, мне бы хотелось выписать больного, отпустить его домой, чтобы, по месту жительства, пациент получил СМП в полном объеме в рамках клинических протоколов и рекомендаций. Но в каждом регионе свои особенности, зачастую разные протоколы лечения, оснащенность больниц недостаточная, высокая нагрузка на врачей-гематологов, которых очень мало, особенно на амбулаторном этапе. Не исключаю, что это те причины, почему пациенты не хотят лечиться дома, а требуют продолжения лечения в стенах федерального центра.
Что пожелаете коллегам из других регионов и начинающим специалистам?
Терпения, оптимизма и, как говорит наш генеральный директор, академик РАН Валерий Григорьевич Савченко, единственное средство от любой депрессии и врачебного выгорания — это непрерывный путь познания.
Какие планы в отношении ученой степени доктора медицинских наук?
Накапливается клинический материал, идея есть. Докторские исследования сложнее кандидатской работы, так что пока — в разработке.
Работа много времени занимает?
Нагрузка достаточная, стремление к автоматизации рутинных процессов позволяет переключаться на какие-то дополнительные проекты без вреда основному делу.
Вы одна из самых молодых заведующих подразделениями Центра, какой Вы используете стиль управления?
Постулат «не навреди» остается ключевым аспектом работы врача. Перенимая практически вековой опыт научных школ НМИЦ гематологии, мы стараемся адаптироваться к современным условиям, сохраняя принцип преемственности. Мне повезло работать в таком коллективе, где каждый вносит свой вклад в общее дело. Можно позволить себе либеральный стиль управления в некоторых случаях. Наши врачи-гематологи — практически все кандидаты наук, и просто выполнять монотонную работу им будет неинтересно. Главная мотивация для них — это реализация их идей и предложений. Среднему медицинскому персоналу клиники также важно вносить свою лепту и совершенствовать навыки, а если они будут думать, что выполняют исключительно какой-то алгоритм — это приведет к быстрому выгоранию. И очень важна открытость, каждый ошибается, но, если не рассказывать об ошибках, они могут привести к фатальному исходу, поэтому не должно быть страха перед руководителем.
Коллектив сотрудников отделения интенсивной высокодозной химиотерапии гемобластозов и депрессий кроветворения с круглосуточным и дневным стационаром (сидят: третья слева — Е. Н. Паровичникова, четвертая слева — Е. А. Михайлова).
Встреча с профессором Филиппом Шейнбергом (Сан-Паулу, Бразилия) на IV Конгрессе гематологов России в 2018 году.
