Евгений Евгеньевич, расскажите, чем запомнилась юбилейная конференция и в чем ее принципиальное отличие от других подобных мероприятий?
Во-первых, максимальное покрытие спектра всех лимфатических заболеваний от острого лимфобластного лейкоза и, практически, до миеломы. Обычно на таких крупных конференциях мы видим суженный спектр, мы же представили вопросы онкогематологических заболеваний максимально широко.
Во-вторых, принципиальное
Обычно на конференциях представляют результаты зарубежных коллег. Ваша позиция?
Вообще мы против. Зарубежный контент конечно должен быть, но в рамках инициации доклада, исходя из собственного опыта. Часто собственный материал отличается от литературных данных. И это еще одно принципиальное отличие этой конференции, где, еще раз повторюсь, были представлены доклады на основании результатов лечения собственных пациентов.
Можно сказать, что врачи, которые смогли посетить конференцию, получили уникальные знания?
Однозначно. Если посмотреть на программу, был очень плотный график. И я региональным специалистам сказал: «Если у вас хватит сил и терпения просидеть и все это услышать, не уходить и не расслабляться, то вы сами не заметите, как станете суперспециалистами в лимфомах». Я сам лично прочитал четыре лекции, две по сорок минут и две — по тридцать. Никогда столько не читал. Был полностью предложен алгоритм диагностики и варианты терапии. Теперь
Кроме обсуждения вопросов по диагностики и лечению онкогематологических заболеваний, какая еще была цель конференции? Выступил практически весь состав отделения?
Действительно, выступили практически все врачи отделения «от мала до велика», даже были дебютанты, которые работают год, два. Я хотел коллектив посмотреть со стороны. И плюс я для себя хотел подвести черту работы нашего отделения. Чем хороша любая конференция, ты начинаешь читать, заниматься, копать. Хочешь, не хочешь, проводишь статистический анализ, формируешь группы. Это тебя мотивирует, мобилизует и стимулирует.
Можно назвать конференцию неким тестированием для наших специалистов?
Вполне. И они справились на все 100%. Я уверен, теперь этим составом можно выезжать хоть за пределы России. Они вполне могут составить конкуренцию. Это задумывал Валерий Григорьевич, и приятно, когда задумки осуществляются. Благодаря Валерию Григорьевичу, это не только койки, ставки, оборудование, лекарства. Основной
Мы практически изменили, модифицировали всю терапию. Естественно, российские рекомендации пока отстают. Но результат 90—95—
Мы представили полный спектр от самой простой химиотерапии до аллогенной трансплантации. Как говорит директор НМИЦ гематологии Елена Николаевна Паровичникова, произошла десакрализация. Если раньше трансплантацию костного мозга делало только одно отделение, и событие считалась сакральным. Сегодня — уже четыре, в том числе и наше, которое занимается лимфомами. И это тоже доверие, которое оказал нам Валерий Григорьевич. И нас это еще больше окрыляет.
На конференции была предложена уникальная тактика лечения, в чем принципиальное отличие от существующих клинических рекомендаций?
Можно сказать, что мы проповедуем в агрессивных лимфомах все и сразу. Есть такая терапия. Валерий Григорьевич всегда говорил, что в агрессивных лимфомах, как и в острых лейкозах, проблема решается в первые шесть месяцев. Если ты победил там, дальше все будет хорошо. Если ты недоделал, что-то не понял, потом гнаться за рецидивом очень сложно, и ни аллогенная трансплантация, ни CAR-терапия, ни новые таргетные препараты в рецидиве могут уже не сработать. Валерий Григорьевич Савченко всегда говорил: «Аллогенная трансплантация, как и аутотрансплантация не стирает грехи неправильно выполненной начальной терапии».
Опять же рисковать и быть новаторами позволяет статус НМИЦ?
Центр для этого и создавался, здесь должно быть первое, новое, рискованное, самое эффективное, а потом уже оно должно применяться в России. Мы первые в стране перевели блоковую терапию из педиатрии в гематологию и получили сумасшедший результат, а сейчас мы в блоковую терапию интегрируем уже таргетные таблетки, хитрые, которые не цитостатики, а которые влияют на сигнальные пути с минимальной токсичностью. Мы добавили их в блоки. И, повторюсь, на агрессивных лимфомах 90% выздоровления, т. е. 9 из 10 пациентов мы вылечиваем. Конечно, в Центре особенные условия, но мы не марсиане, на конференции выступали совсем молодые специалисты и, если они смогли, смогут и другие.
Какие планы на будущее?
Наша цель — CAR-T-клеточная терапия, мы сейчас много этим занимаемся. 23 ноября будет съезд основных представителей академии наук, я буду представлять материал по CAR-терапии: современное состояние, проблемы и наше видение и т. д. Если нам это добрать, мы станем просто непобедимыми.
К сожалению, из-за эпидемиологической ситуации не все гематологи смогли принять участие в конференции. Но, как говорится, молва идет. На перспективу хотелось бы онлайн-трансляции, и записи всех докладов с публикацией на сайте Национального гематологического общества.
