Анне Королёвой поставили диагноз «В-крупноклеточная лимфома» во время беременности. Спустя 12 лет Анна приехала на съемки проекта «Я буду жить!» с дочерью Аленой и рассказала подробности своей истории. Она решила принять участие в проекте, чтобы поддержать тех, кто сейчас борется с болезнью.
— Как вы узнали о своей болезни?
— Когда я узнала о своем заболевании, я была на четвертом месяце беременности, — рассказывает Анна. — Жаловалась на определенную симптоматику, но никому не могло и прийти в голову, что это рак. Трудно было дышать в положении лежа, была сильная общая слабость, а еще огромная опухоль на шее. Меня направили в одну из московских клиник, где очень неприятно кололи иглой в шею. Думали, что проблемы со щитовидкой, но ничего не нашли. Потом сделали КТ, и там уже обнаружили опухоль. Я хорошо помню этот момент. Я спросила у доктора, что будет с ребенком. «Вы о себе сначала подумайте», — ответила она. У меня был шок. Других эмоций в тот момент не было. Я вышла за дверь, села на лавочку и позвонила маме. Я чувствовала, что мне нужно с кем-то поделиться, рассказать, потому что я не могу остаться с этим одна. Потом позвонила своей близкой подруге. Хорошо, что мне было, кому позвонить. Постепенно приходило осозние того, что происходит, но страха по-прежнему не было, это было больше похоже на шок.
Началось долгое обследование и поиски врача. Сначала дали направление на Каширку. Прием вели два молодых доктора. Они сказали, что надо делать аборт, а потом химиотерапию. Мы с мамой встали и ушли. Мама работала врачом-психиатром. На следующий день у нее был прием. Она пришла на работу, коллеги заметили ее состояние и спросили, что случилось. Одна мамина коллега посоветовала ей обратиться в НМИЦ гематологии и дала телефон отделения лимфом. Мама остаётся благодарна ей навсегда. Так я оказалась в руках самых лучших врачей — Аминат Умарасхабовны Магомедовой и Яны Константиновны Мангасаровой, и началась история спасения меня и моей еще не родившейся дочки.
— Как проходило лечение?
Лечение началось уже во время беременности. Мне назначили 12 доз «красной» химии, я приезжала на нее каждую неделю. Этот препарат не проникает через плаценту, поэтому его можно во время беременности. Мне было строго сказано следить за температурой, а я отнеслась к этому легкомысленно, упустила, что у меня немножко поднимается температура. Развилась двусторонняя пневмония, и меня положили в реанимацию. Здесь лучшая реанимация в городе, потому что здесь пускают родственников. Ко мне приезжали друзья и мама. Я не могу сказать, что лежать в реанимации было хорошо, но мне там очень помогли, фактически, спасли. Из-за беременности мне нельзя было давать тяжелые антибиотики, и было принято решение до последнего бороться за ребенка. Живот большой, 6-й месяц, скоро уже рожать, и врачи боролись. Потом врач честно призналась, что если бы ситуация ухудшалась, то решение было бы не в нашу пользу. Я до сих пор помню эту реанимацию и главного реаниматолога, который меня спасал.
В семь месяцев сделали кесарево сечение. Это было сложно, потому что прошло всего две недели после воспаления легких, я едва успела прийти в себя. Операцию мне делали под эпидуральной анестезией. Между мной и врачами была ширма. Крик я толком не услышала, но я помню, как ручка показалась, и она мне помахала. Это было счастье, это была гордость. Конечно, я все совсем не так себе представляла. Думала, что и ребенок будет доношенный, и что 3 килограмма будет весить, и что рожать буду сама, но жизнь внесла свои коррективы. Хочешь насмешить бога, фантазируй и строй планы. Всё было не так. Но это было счастье.
Увидеть дочку мне разрешили только через два дня. В детском отделении всё было стерильно, маленькие детки в стеклянных боксах. Моя Алена была махонькая, всего 1,5 килограмма, да еще похудела после родов. Я стояла над ней и думала, иголочки были вставлены, ее докармливали. Доктор говорил, что ваша девочка обязательно добьется своего: пока мы ее два раза не покормим, она не успокаивается.
— Расскажите, пожалуйста, о дочке.
Сейчас Алёне 11 лет, она закончила 5 класс. Это какая-то сказка. Она учит язык, любит рисовать, очень подвижная, веселая, деятельная. Учится на круглые пятерки, хотя я от нее этого не требую. Пока я была в Москве по рабочим делам, прислала мне видео дневника, в нем ни одной четверки. Я ей всегда говорю о том, что это не главное. Просто она привыкла делать свое дело хорошо. Главное, чтобы человек нашел себя, чтобы занимался любимым делом. Пока она за все хватается, но чего-то одного не выбрала. В 11 лет нормально не знать, чего ты хочешь. Некоторые в 30 лет другую специальность начинают изучать.
— Чем вы занимаетесь сейчас?
Несколько лет назад мы с мужем и детьми переехали из Москвы в сельскую местность. Я занимаюсь любимым делом: коллекционирую и немного продаю антикварные пуговицы. Мне всегда нравилось творчество, я окончила факультет технологии художественной обработки камня в Горном институте. Когда я вышла на работу после болезни, я поняла, что не справляюсь с нагрузкой. Работать пять дней в неделю мне было тяжело. Сейчас я нашла для себя комфортную нишу.
— Что вас поддерживало в момент болезни?
Когда я заболела, моя лучшая подруга сделала заметку в соцсети о том, что со мной случилось. Я не просила ее, но она это сделала, и я за это очень ей благодарна. Иногда мы стесняемся какие-то вещи сказать, просить помощи, но она сделала это за меня. Разместила пост о том, что случилась беда. Ко мне пришли друзья, однокурсники, хотя мы уже закончили институт. Ребята меня очень поддержали. Я никогда не забуду, что они оказались рядом в этот тяжелый момент. Это реально очень помогает. Звонки, переписка, материальная помощь. Ощущение, что ты не один. Как будто в этот момент внутри твоего организма что-то происходит, как будто там на рудниках работают маленькие человечки, которые что-то чинят и строят. Меня очень поддержали добрые люди, которые пришли ко мне с поддержкой.
— Кто был самым главным помощником во время вашего лечения?
Больше всего мне помогала мама. Она в этот момент переживала самый сложный год в своей жизни, он же был и самый счастливый, потому что родилась внучка. Она спала по 2-3 часа в сутки, а иногда вообще не спала. Она работала врачом, и у нее на руках оказался грудной ребенок, который еще и донашивался, и больная дочь, которая была в больнице. Везде, где должна была быть я, была моя мама. Она разрывалась между работой, грудничком и больницей. Мама выдержала самое тяжелое время в своей жизни. Даже когда она училась в институте, а там очень тяжело было учиться, ей не было так тяжело, как в этот год. Мама очень меня поддержала, она разговаривала со мной и ночью и днем, и все мои слезы, страхи, переживания мы прошли с ней вместе по капле, поминутно. Я даже ночью могла ей позвонить.
— Кого из врачей можете вспомнить в НМИЦ гематологии?
Здесь работала целая цепочка людей, которые спасали нас с дочкой. Яна Константиновна Мангасарова, Аминат Умарасхабовна Магомедова, врачи-реаниматологи. Огромную роль сыграли медсестры и медбратья, которые занимались выхаживанием. На них лежит основная работа. Это ангелы, которые с тобой все время, и ночью и днем, и у которых ты просишь помощи, когда она тебе нужна. Я никогда раньше не лежала долго в больнице. Я сразу очутилась в очень хорошем месте. После химии я была в отдельной палате, потому что ты инфицируешься быстро от чего угодно. У меня был телевизор, палата светлая и уютная, я отдыхала, можно сказать.
— Почему вы решили принять участие в проекте «Я буду жить!»?
Я хочу, чтобы люди, которым сейчас плохо, и они испытывают сейчас те же чувства, что и я когда-то, чтобы они увидели историю со счастливым концом. Я хочу, чтобы люди знали, что ничего не потеряно, что эта ситуация, из которой ты выйдешь В 12-м году не было соцсетей, а мне очень не хватало возможности увидеть, как лечатся и выздоравливают другие люди. Это нужно, чтобы пройти этот путь. Проект «Я буду жить!» важен не только для больных, он важен и для здоровых, чтобы люди видели, что это истории с хорошим концом. Мне очень не хватало этого проекта, когда я болела. Он нужен для того, чтобы просто поверить в себя, чтобы люди не боялись, не думали, что все плохо, а чтобы понимали, что нужно бороться, сражаться, и все будет нормально.
Проект позволяет уравновесить негатив. Истории часто заканчивается хорошо, но информации об этом нет. Есть много людей, которых спасли, а они об этом не рассказали. Чем больше людей увидит победу над болезнью, тем больше сил для борьбы будет и у здоровых, и у тех кто сейчас болеет.
Когда я только заболела, коллега на работе сказала, что мне нужно принять решение жить. Я не поняла ее, что значит принять решение. У меня руки синие, у меня все болит. Потом стала об этом думать. Когда ты лечишься и болеешь, ты не боишься умереть, а вот когда выздоравливаешь и проходит какое-то время, то приходит страх. Вопрос чего мы боимся на самом деле, умирать или жить.
Фотограф: Денис Лапшин
Выражаем искреннюю благодарность партнерам проекта:команде Колеса обозрения "Солнце Москвы" за великолепную локацию и помощь в организации съемки.
визажисту Кристине Василевской и стилисту по волосам Татьяна Малишевской за прекрасные образы героинь.
