Российским ученым удалось получить первые результаты работы в этом направлении. Создание первых российских тестов подобного рода инициировал Александр Иванов из Института молекулярной биологии имени Энгельгардта РАН, буквально за несколько дней к его инициативе подключились коллеги из Гематологического центра Минздрава во главе с Григорием Ефимовым и Екатериной Померанцевой из компании «Генетико».
Григорий Ефимов, заведующий лабораторией трансплантационной иммунологии НМИЦ гематологии рассказывает:
«Нашей главной задачей, по большому счету, был даже не сам тест, а исследование того иммунного ответа, которым сопровождается коронавирусная инфекция: реакция Т-клеток иммунной системы, ее особенности у разных людей в зависимости от их наследственности и другие подобные вопросы. В зависимости от того, каким окажется Т-клеточный ответ, мы можем столкнуться либо с ситуацией, когда у переболевших возникает пожизненный стойкий иммунитет, либо когда вирус, наоборот, приобретает способность уходить от ответа, меняя свои антигены, и ситуация напоминает скорее сезонный грипп, при котором возможно повторное заражение.
Исходно мы получили образцы белка от коллег из ИМБ, проверили, как с ним связываются антитела из сыворотки крови переболевших, затем начали делать белок самостоятельно, и дальше уже стало понятно, что эту работу нужно обязательно доводить до практического применения. Потому что Т-клеточное исследование — это важная, но очень долгая история, а тесты нужны прямо сегодня, и мы можем их сделать. Тесты нужны и для того, чтобы узнать, сколько людей уже переболели в популяции, в том числе бессимптомно, они нужны и для того, чтобы отбирать людей с высоким титром (концентрацией) антител для переливания их плазмы больным.
Когда мы начинали, еще ни о каких российских серологических тестах — ни от «Вектора», ни от кого-либо еще — не было известно, и никаких публичных подвижек в эту сторону не было. Прекрасно, что теперь они появились. Дело в том, что тесты на антитела могут быть на самом деле довольно разными, и они часто не заменяют, а дополняют друг друга. Например, по одной из недавних публикаций из Китая, где описан тест, в котором в качестве антигена используется N-белок вируса, оказалось, что у 95% людей, положительных по ПЦР-анализу РНК вируса, вырабатываются антитела к этому N-белку. Однако, зная иммунологию, мы можем точно сказать, что антитела должны вырабатываться во всех 100% случаев, а значит у остальных 5% людей был иммунный ответ на какой-то другой белок — и такие антитела этим тестом будут просто не видны. Мы не знаем, какой именно антиген использует «Вектор», и насколько хорошо он работает, поэтому наш тест, безусловно, будет небесполезен, даже если у «Вектора» все получится замечательно.
При создании теста мы начинали с полноразмерного S-белка — того самого «шипа», который выдается над поверхностью вирусной частицы. Но сейчас мы уже ушли от этого варианта и переходим на обрезанную версию, на фрагмент, который быстрее и проще получать в культуре клеток. И по нашим предварительным данным, он должен работать не хуже, чем полноразмерный вариант.
Сейчас мы находимся на стадии валидации, то есть нам нужно удостовериться, что наш тест работает, что он достаточно чувствителен и специфичен. Для этого используются положительные и отрицательные образцы, то есть нам нужна сыворотка переболевших людей и тех людей, которые с новым коронавирусом точно никогда не сталкивались. Со вторыми проще, мы в Гематологическом центре можем использовать образцы крови, которые были получены еще до того, как началась эпидемия и использовать их как отрицательный контроль. Но нам все равно нужны переболевшие — хотя многие уже откликнулись на наш призыв в соцсетях, и у нас сейчас есть какая-то выборка из положительных образцов. На ней, на этой ограниченной выборке, нам все нравится — и чувствительность, и специфичность, но это, конечно, не исключает того, что в какой-то момент придется откатиться назад и что-то подкорректировать. Но, по крайней мере, из того, что мы видим сейчас, можно сказать, что рабочий прототип у нас уже есть.
Следующий этап — это производственная площадка, где нужно будет все собрать уже не в лабораторных, а в промышленных условиях и подготовить первую партию тестов для получения регистрационного удостоверения. Надеемся, что это пройдет быстро — по крайней мере, сейчас процедура всех диагностик, которые связаны с коронавирусом, существенно упрощена, и все эти запретительные регуляторные сложности существенно ослаблены Минздравом.
В самом процессе производства белка никакой особенной проблемы нет — уже сейчас в наших лабораторных условиях мы получили около 200 миллиграммов белка — притом, что на один тест используется примерно в 100 тысяч раз меньше антигена. Возможно, в ближайшее время к процессу подключатся уже коммерческие компании, которые занимаются таким производством профессионально. Может быть, это позволит выиграть время, но пока этот вопрос не решен.
Наш тест будет сделан в планшетном формате, его можно будет использовать в лаборатории, но потенциально тот же белок и такие же тесты можно реализовать и в формате lateral-flow assay, то есть простых тест-полосок. Мы с таким форматом никогда не работали, мы занимаемся совсем другими вещами, но у нас уже есть знакомые, которые это хорошо умеют делать. Вообще, удивительно, как легко сейчас все подключаются к этой работе — все готовы делиться и своими реагентами, которые у кого-то есть в запасе, но которые сейчас очень сложно заказать, готовы пускать на свое оборудование, готовы давать расходники, которые у них еще остались. Коммерческие компании нам в дар передают какие-то расходные материалы для того, чтобы ускорить как-то нашу работу. У нас тоже нет сейчас никакого целевого финансирования на этот проект, пока все это делаем из собственных средств, которых, в общем, не очень много. Но за счет того, что все сейчас очень активно сотрудничают, все помогают, процесс идет».
